Тринадцать способов убить Лалабелль Рок [Литрес] - Мод Вулф

Я наблюдаю за тем, как разноцветные блики скользят по ее лицу, а потом киваю.

– Ладно. Как мне это сделать? Чего бы тебе хотелось? Может, найдем гардеробную?

Она склоняет голову набок, и я вижу, что ей в голову приходит какая-то идея.

– А давай так, – говорит она. – Ты берешь бокал шампанского и идешь к западному окну. Если к тому моменту, как допьешь шампанское, ты не увидишь, как я пролечу мимо, ты просто подойдешь и сама столкнешь меня с крыши.

– Почему ты предпочла так? – озадаченно спрашиваю я.

– Почему нет? – говорит она. – Если это моя последняя вечеринка, я хочу уйти с нее с триумфом. Дать им пищу для пересудов. Обычно все забывают, с кем виделись на подобных мероприятиях. А вот меня они запомнят.

– Ладно, – говорю я, пожимая плечами. – Только подожди, пока я найду шампанское.

Шампанское мне найти не удается, поэтому вместо него я беру виски. Она машет мне на прощание, и я иду к западному окну. Она совершает последний круг почета по залу, и я впервые вижу, как велика ее власть. Она, словно танцуя, переходит от группки к группке, позирует для снимка, улыбается какой-то истории, наклоняется, чтобы поцеловать кого-нибудь в щечку. К западу от шведского стола она останавливается и рассказывает заключительный анекдот. И выскальзывает из зала, прежде чем все успевают отсмеяться.

Я поворачиваюсь к окну. Музыка продолжает грохотать, кто-то толкает меня, и немного виски выплескивается мне на руку. Я оглядываюсь по сторонам в поисках салфетки, чтобы вытереть руку, и едва успеваю заметить золотистое пятно, что проносится мимо меня по ту сторону стекла.

Она напоминает падающую звезду.

Я жду, что кто-то закричит, но никто, кажется, ничего не заметил. Может, кто-то и кричал, но его крик затерялся в музыке. Я незаметно приближаюсь к какой-то парочке у окна, но те поглощены друг другом.

– Я этого не вынесу, – страстным шепотом говорит он. – Мне больно видеть тебя с ним. Это сводит меня с ума. Почему ты ему не скажешь? Скажи ему сегодня же.

– Не могу, – отвечает она. – Ты же знаешь, что не могу.

Я не задерживаюсь, чтобы узнать почему. Это их личные дела, к тому же от коктейлей у меня начинается головная боль.

Пробираюсь к лифту и еду на цокольный этаж. На этот раз в одиночестве, поэтому путь кажется мне более долгим.

По дороге вниз я думаю о предыдущем Портрете, которого оставила в «Уэллспрингс». Когда она перестала двигаться, ее суставы почти мгновенно застыли; я видела те места, где они соединяются. Было довольно забавно, честное слово – то, как быстро это произошло. К моему уходу из ее глаз уже вымылся цвет. Можно было бы согласиться и на белый цвет для моего костюма – крови совсем не было.

У выхода из здания я останавливаюсь в нерешительности. Слышу доносящиеся снаружи крики и вопли, кто-то даже рыдает. Я понимаю, что Портрет, вероятно, упал на людей в очереди, ожидающих, когда их пропустят. Надеюсь, она не упала на своего самого преданного поклонника. Я впадаю в ступор, представляя, что творится снаружи.

– Здесь есть другой выход? – спрашиваю я у охранницы.

Она указывает вправо, и я почти выбегаю из здания. Не знаю почему. Спешить-то некуда.

Глава 4. Император

Трон, на котором восседает Император, высечен из цельного куска камня. Позади него горная гряда, древняя и труднопреодолимая. Лицо Императора сурово, длинная белая борода олицетворяет власть такую же древнюю, как окружающие его скалы. Под роскошным красным плащом он одет в латные доспехи. Для битвы.

Мне приходится ехать двумя автобусными маршрутами, прежде чем я нахожу спиральную автостоянку, на которой оставила свою машину.

В обоих автобусах я единственный пассажир. Я испытываю странные ощущения, сидя в одиночестве на пластмассовых сиденьях в окружении мусора, оставленного пассажирами пригородных поездов. Во втором автобусе в проходе осталась даже лужа блевотины. Если я закрываю глаза, то чувствую запах побывавших в салоне пассажиров, всех тех занятых людей, которые спешат на работу и обратно, домой, а потом в рестораны, ночные клубы и кинотеатры. В первом автобусе я представляю тех, кто сидел на моем месте до меня. Я представляю, как они проводили время: читали, слушали музыку или просто смотрели в окно. Во втором автобусе мне в голову приходят более тревожные мысли. О гигиене. Я прикидываю, какие болезни они могли выдыхать в воздух и чего касались липкими руками. Я замираю и пытаюсь не дышать. Через какое-то время обнаруживаю, что мне вообще дышать не обязательно. Но лучше все же дышать, чтобы не пугать людей.

На конечной остановке на стене павильона висит постер с «Медеей». На меня затравленно таращится заляпанная кровью Лалабелль, сжимающая в костлявых руках кукольный домик.

«Воистину ужасающий, – говорится в цитате. – Смотреть тяжело».

Дата выхода на экраны приближается. И я вспоминаю о том, что у меня не так-то много времени.

Я машу ей – правда, без всякого радушия. Отвернувшись от постера, вижу, как позади меня на улицу въезжает желтая машина. Она движется очень медленно, почти крадется, перемещаясь от одного круга уличного света к другому. Я иду прочь и слышу, как эхом отдается нервный и частый стук моих каблуков.

Я испытываю облегчение, когда нахожу свою машину там, где оставила ее. Внутри чистота и полный порядок. Если нужно, я могу настроить температуру и влажность, включить музыку. В бардачке лежит моя папка.

Какое-то время я просматриваю документы. Сегодня утром было двенадцать Портретов. Сейчас уже девять. Первые два шли по порядку, но мне надо в тусклом свете найти тот, за которым я охотилась на вечеринке.

Я нахожу ее в самом конце.

РЕГИСТРАЦИОННЫЙ КОД: ПРОКЛ78960813

ТИП МОДИФИЦИРОВАННЫЙ (увеличено: «КОШАЧИЙ ГЛАЗ»).

МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ: Переменное, обратитесь к приборной панели.

КОНТРОЛЬ: Еженедельный (износ и амортизация)

«Зануда, – приписала ниже Лалабелль. – Нужно учиться веселиться». Слово «веселиться» было подчеркнуто три раза.

«Разделалась с девушкой для бранчей